Много лет занимаюсь общественной работой в Казанском городском совете ветеранов, общаюсь с участниками Великой Отечественной. Скажу так: биографии у большинства такие, что впору фильмы снимать. Но в канун 70-летия Победы я хочу рассказать о своей маме Тереховой Сусанне Ивановне, которая тоже прошла трудными военными дорогами.

Накануне 22 июня 1941 года она танцевала на своем выпускном вечере в школе. Договорились с одноклассниками на другой день встретиться в Николаевке – райцентре Краснодарского края, сделать общее фото на память. Мама перед этим решила навестить свою бабушку, похвастаться новеньким аттестатом и красивым платьем. И здесь застало ее страшное известие – началась война!
Чуть позже, то ли по инерции, то ли из уверенности, что война не продлится долго, она поступила в педагогический институт. В свободное от учебы время, по заданию военкомата в страшные холода расчищала с однокурсниками аэродром, разносила повестки призывникам. Однажды, в 1942-ом, когда военрук, вручая ей пачку новеньких повесток без единого имени, только с печатями и подписями, сказал: «Сама реши, кому идти на фронт. Выбирай только рослых, широкоплечих и сильных, маленьких не бери!», она поняла, что пришел и ее черед. И в одну из этих повесток вписала свое имя.
Ее направили учиться на курсы телефонисток. Просилась на фронт. Но ее отправили на стратегически важный объект – охранять бакинскую нефть. Северный Кавказ был основным и некоторое время единственным источником нефти. Мама рассказывает, как их долго везли в товарняке без окон. В Баладжарах в первый раз за несколько дней накормили. Всех – и юношей, и девушек коротко постригли. Мама, не желая расставаться с шикарными косами, спряталась – нашли, постригли «под мальчика». Выдали одежду на пять размеров больше, причем завхоз запретил переделывать форму. Девушки попросили маму пойти к командиру: «Ты маленькая, тебе ничего не будет». Пошла, продефилировала перед ним в форме с рукавами до колен. Через два дня прислали портных. Поскольку объект у них был секретный, а помещений не полагалось, девушки сами построили землянки. На случай, если немцы прорвут-таки линию фронта, бойцы небольшими отделениями были рассредоточены по горам. Многие, хотя служили совсем рядом, ни разу не видели друг друга. Только потом, после войны, на встречах фронтовиков узнавали тех, с кем три года изо дня в день обменивались лаконичными сводками по линии связи.
Мама рассказывает: как-то, проснувшись после дежурства, обнаружила, что все их пушки-«сорокопятки» и люди, к ним приставленные, исчезли с поста. Оказалось, их отправили в Сталинград, захлебывающийся в то время в страшном противостоянии. На посту их осталось только трое: две девушки и один калека-солдат. И словно почувствовали немцы прореху, выслали на их линию самолет-разведчик. Только случайность помогла маме и ее подруге расслышать тихий рокот самолетного двигателя и вовремя дать телефонограмму на аэродром. Летчики среагировали быстро, поднялись в воздух и, окружив, заставили немецкий самолет приземлиться. Девушек и солдата представили к награде. Так и жили они: боролись со степными ветрами, что засыпали их землянки песком, с проливными, много дней непрекращающимися дождями, спали по двое, согревая друг друга в холодные ночи. Потихоньку (если что – трибунал!) выменивали пайковые сухари на теплые носки и свитера.
До их линии не дошли боевые действия. Но опасность подстерегала на каждом шагу: девчонок-зенитчиц, стоящих на страже нефти, случалось, убивали ножами лазутчики. «У нас были зенитные установки против самолетов, но личного оружия не было. Выходя из расположения, мы клали в сумку два булыжника. Главным было не терять бдительности!» – рассказывает мама.
На долгожданный парад Победы их отправили в Баку. Мама навсегда запомнила, как синхронно поворачивались в одну сторону и давали залпы пушки, как салютовали из винтовок девушки, а главное – то ощущение, тот незабываемый вкус Победы.
В первый же мирный год мама восстановилась в институте, но ее отчислили за то, что во время войны ее мама с двумя детьми – сестрой и братом – находились на оккупированной немцами территории. Не помогли ни боевые заслуги перед Отечеством, ни извещение о без вести пропавшем на фронте отце. Вуз она все-таки закончила, но уже другой, не педагогический. По распределению оказалась в Казани. Здесь вышла замуж за танкиста, прошедшего и немецкий плен, и советские лагеря. Но родители умели жить и трудиться, не таили обид на свою, не всегда справедливую, страну. Мамину мечту об учительстве реализовали мы, ее дети и внуки – в своем большинстве все педагоги.
В девяносто один год мама улыбчива и жизнерадостна, живет воспоминаниями о войне и заботами о своих близких. Ей ли не знать цену жизни!
Виолетта ЗАГИДУЛЛИНА, секретарь Казанского городского совета ветеранов