«Пусть небо над нами всегда будет ясным, пусть будущее поколение не знает войн» – таково заветное желание жильца Мензелинского дома-интерната для престарелых и инвалидов, бывшего фронтовика Михаила Кузнецова. Обладателю медалей «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За победу над Германией», ордена Великой Отечественной войны 2 степени исполнилось 99 лет.

Получилось так, что вторым домом на старости лет для участника войны стало именно социальное стационарное учреждение.
«Родился в 1919 году в Мензелинске. Окончил 6 классов. Жил с матерью, братом и бабушкой, – так вспоминает свое детство долгожитель. А вот скупые сроки из его личного дела: «Период участия на фронте с апреля 1940 по октябрь 1941 года, стрелок 266 стрелкового полка; с ноября по декабрь 1941 года на учебе; с 22.12.41 по 01.01.43 г. стрелок 999 стрелкового полка. Был ранен. Демобилизован в 1943 году».
В интернате Михаил Павлович живет уже 8 лет. Приехал сюда вместе с женой, ныне покойной. Говорит, другого выхода не было – родни нет, единственный сын умер, сами себя обслуживать не могли. Так круто менять налаженный быт не боялись – были наслышаны, что в доме-интернате о стариках заботятся хорошо. Так и вышло – поселили в отдельной комнате, относятся очень уважительно, окружили вниманием. Благодаря хорошему уходу в свои без малого сто лет бывший фронтовик, хотя и плохо видит и слышит, еще самостоятельно ходит, себя обслуживает, еще песни поет вместе со всеми по праздникам! Сейчас ждет праздника 9 Мая – знает, что в интернат в этот день обязательно придут школьники с концертом, будет торжественное вручение поздравлений от Президента РФ, подарков от руководства республики и администрации района. По словам директора интерната Ирины Исмагиловой, помимо Кузнецова сейчас в учреждении живут пять человек, через судьбы которых прошла Великая Отечественная, – одна вдова участника войны и три труженика тыла. Чтобы им было уютно, в рамках благотворительного проекта «Дорогой наш ветеран» у всех в комнатах появилась новая мебель, красивые настольные лампы, мягкие пледы.
А Михаилу Павловичу до сих пор снится война, он многое помнит из тех событий 73-летней давности. Например, рассказывает, каким холодным выдался конец октября 1941 года: «До 35 градусов мороза доходило. К нам в это время подходило подкрепление из Сибири, каждую неделю по лыжному батальону, все прекрасно одетые, в полушубках. А мы-то в шинельках и валенках. Моя задача заключалась в том, чтобы связать по радио командира прибывшего батальона со своим командиром полка. Вот как-то раз, дело было ночью, встретились мы с таким батальоном, наладил я связь, и в это время немцы нас заметили и открыли ураганный огонь – из пулеметов, минометов. Рассеяли весь батальон. Около нас упала мина и вошла в лед. Поднялся огромный столб воды. На морозе я тут же превратился в ледяную гору, не мог даже шевельнуть рукой. Спас меня напарник – позвал разведчиков, они неподалеку были. Шинель моя вмерзла в лед, вытащили меня как-то на берег и сразу в землянку, обогрели. Я после этого попал в дивизионный госпиталь, но через неделю вернулся в расположение части».
В декабре боец был ранен. Случилось это в деревне Захарьево под Нарофоминском. «Когда мы ее заняли, я увидел лежащего на улице немца – скрюченный весь, в шинельке, – вспоминает бывший фронтовик. – Я его стволом своего ППШ пошевелил, а он из парабеллума как выстрелит! Очнулся я уже в госпитале в Орехово-Зуево. Врачи мне потом все время говорили, что я родился под счастливой звездой: попади пуля на миллиметр в сторону, меня бы не было».
Навсегда запомнилась Кузнецову и украинская деревня Николаевка. «Окопались, установили минометы, произвели пристрелку «веером» и в предвечерней тишине сели ужинать прямо на командном пункте, – вспоминает он. – Вдруг слышим шум со стороны немецких позиций. Наблюдатели сообщили, что к деревне движется толпа народа. Из темноты донесся мужской голос: «Братцы, за нами немцы, стреляйте, не жалейте!» Я по телефону сообщил на огневую позицию. Через мгновенье шквал минометного огня обрушился на немцев. Крики, стоны, ответный огонь. Утром от оставшихся в живых мы узнали, что немцы, собрав жителей близлежащих хуторов, заставили их толпой двинуться на деревню, а сами шли вслед за ними».
До сих пор помнит Кузнецов страшные картины в освобожденных украинских деревнях. Например, когда заняли хутор Большие Майданы, в нем не осталось ни одного человека. Фашисты буквально в каждом доме разворотили печи, выбили двери и стекла, часть домов спалили. Посреди хутора уложили друг на друга старика, женщину и девочку и пронзили их всех троих металлическим ломом. Остальных жителей сожгли в скирде соломы. Увидев это, однополчане Кузнецова, смертельно уставшие от длительного дневного перехода, решили двигаться дальше. Захваченные ночью врасплох гитлеровцы поплатились за Большие Майданы. «Утром замерзшие трупы фашистов мы складывали штабелями на повозки и свозили в яму, чтобы навсегда убрать эту нечисть с лица земли», – говорит ветеран.
День Победы он встретил в родном Мензелинске – его демобилизовали после очередного ранения. Хорошо помнит тот момент, когда по радио сообщили, что Германия безоговорочно капитулировала. Все начали обниматься, кидали в воздух шапки от радости, некоторые плакали.
...Просыпается бывший фронтовик всегда с мыслью: не дай бог молодежи пережить то, что было уготовано его поколению. Пусть мир будет мирным!
Ирина ЧУДНОВСКАЯ