Жестовый язык не хуже и не лучше. Он просто другой

Буквально за день до нового года Президент России подписал Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 14 и 19 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», реализующий нормы Конвенции о правах инвалидов.

 

Теперь инвалиды имеют право наравне с другими на признание и поддержку их особой культурной и языковой самобытности, включая жестовые языки и культуру глухих. Люди с проблемами слуха ждали этого дня не одно десятилетие.
Буквально за день до нового года Президент России подписал Федеральный закон «О внесении изменений в статьи 14 и 19 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», реализующий нормы Конвенции о правах инвалидов. Теперь инвалиды имеют право наравне с другими на признание и поддержку их особой культурной и языковой самобытности, включая жестовые языки и культуру глухих. Люди с проблемами слуха ждали этого дня не одно десятилетие.
Теперь многие наши учебные заведения для неслышащих, делавшие акцент на том, чтобы дети грамотно и правильно говорили и произносили слова и предложения, вынужденно должны будут обратить внимание на жестовый русский язык и на калькирующую жестовую речь. Тем директорам учебных заведений, которые развивают жестовую песню, берут на работу неслышащих воспитателей, объясняющихся жестами, памятник при жизни ставить надо. Тенденция была такова, что жестовый язык в учебном процессе был второстепенным. В итоге дети усваивали материал не очень хорошо. Но подспудно в общении между собой все равно использовали жесты и порой такие, что нынешним взрослым инвалидам по слуху их просто не понять! Можно сказать, появились «сленговые» жесты. А ведь «правильные» жесты – это тоже особая языковая культура. Я вообще выступаю за билингвизм – это когда неслышащий попеременно может пользоваться двумя различными языками: объясняться жестами, проговаривать слова вслух и артикулировать губами. Тогда будет выше и грамотность, и способность общаться со слышащими людьми, и понимать их речь. Еще одно важное приобретение в связи с новым законом: теперь студент имеет право на бесплатные услуги сурдопереводчика на продолжении всей своей учебы, а не только в рамках 40-часовой «льготы», которая ежегодно и только в таком объеме оплачивается государством любому неслышащему, имеющему соответствующую запись в ИПР».
Ветеран воговского движения, известный блогер, поэт Татьяна Нужина имеет свое мнение по поводу выхода свежего документа: «Принятие закона о статусе жестового языка – важное достижение на пути реабилитации инвалидов по слуху, но не все так однозначно. Теоретически официальное признание статуса русского жестового языка позволит создать условия в образовательных учреждениях для получения образования инвалидами по слуху с использованием жестового языка, выстроить на федеральном уровне систему подготовки и переподготовки преподавателей. Но, скорее всего, до реальной отдачи от нового закона очень далеко. В нем установлено, что при получении инвалидами образования специальные учебники, учебные пособия, иная учебная литература, а также услуги сурдопереводчиков будут предоставляться им бесплатно. Также государство обеспечит подготовку и переподготовку преподавателей и переводчиков русского жестового языка. Для того, чтобы это воплотилось в жизнь, нужны соответствующие подзаконные акты и финансовые вложения.
На мой взгляд, важно то, что в законопроекте предусмотрено создание системы субтитрирования или сурдоперевода телевизионных программ и кинофильмов. Пока у нас в Татарстане этого нет, если не считать 10-12 минутных новостей с бегущей строкой».
Татьяна Нужина считает, что жестовый язык не хуже и не лучше любого словесного языка. Он просто другой. За рубежом медики, полицейские, пожарные, сотрудники соцзащиты владеют минимумом самых необходимых жестов. У них есть буклеты-памятки с рисунками жестов. По мнению блогера, и у нас надо это внедрять.
Она вспоминает недавнюю практику информационного обслуживания неслышащих: «Раньше на телевидении были сурдопереводчики, которые программы переводили не на русский жестовый язык, а использовали калькирующую жестовую речь. Там главное – слова, жесты вторичны. То есть структура словесной речи не менялась, просто ее сопровождали жестами. А русский жестовый язык – это совсем другое. У него своя грамматика, где жесты образуют конструкции по закономерностям, совершенно отличным от правил русской грамматики. Например, «Не мое дело», «Меня не касается» не три слова, а один жест – идиома. В выражении «Не пойду» вначале показывается глагол «Идти», потом частица «Не». Таких особенностей очень много. Поэтому для начинающих сурдопереводчиков очень сложен обратный перевод жестов глухого в обычную речь слышащих. Иногда парой-тройкой жестов можно показать длинные понятия, для описания которых надо много слов. Исследования показали, что жестовый язык нужен и в школах глухих. Дети понимают суть явления, а не просто заучивают слова, за которыми ничего не видят, не представляют».
Сама Татьяна Нужина потеряла слух в 9 лет и училась в массовой школе, по ее словам, совершенно не понимая, что говорят преподаватели. В основном занималась по учебникам и записям на доске. Позднее училась в автошколе в первой группе глухих автолюбителей, там был сурдопереводчик, и все было ясно. При общении с глухими, выступлениях она использует и калькирующую речь, и русский жестовый язык. На русском жестовом языке удобно вести беседы на бытовые темы: говорить о людях, своих проблемах, рассказывать новости. А перевод рифмованных текстов и стихов на жестовый язык имеет свои особенности. Как говорится, это уже высший пилотаж!

Владимир Гаранин