Недавно в Казань приезжали специалисты из Федеральной службы по труду и занятости и директората труда и благосостояния Норвегии. Они рассказывали об особенностях трудоустройства граждан в своей стране, в том числе людей с инвалидностью. Не сказать, что их опыт в этой области был в диковинку: многое из того, что применяется в этой скандинавской стране, успешно практикуется и в России. Но надо отдать должное норвежцам: они придумали и выстроили такую стройную схему трудоустройства «особых» людей, в которую плохо встраиваются иждивенцы, откровенные тунеядцы и прожигатели жизни, коих в нашей-то стране как раз хватает с избытком.

Директорат труда и благосостояния Норвегии имеет 18 отделений по всей стране и 1300 сотрудников. На встрече, организованной Министерством труда, занятости и социальной защиты РТ, старший советник этой структуры Грю Магнхилд Стремснес рассказала, как поэтапно проходит работа по трудовой ориентации, приобщению к труду и собственно трудовой процесс человека с инвалидностью.
В Норвегии больший упор делается на трудоустройство молодых людей с особенностями здоровья. Первая стадия – сотрудники директората следят, насколько ребенок-инвалид успешно проходит абилитацию: как преодолевает физические ограничения, насколько развит интеллектуально, может ли себя обслуживать, способен ли выполнять какие-то трудовые обязанности? В период взросления и до момента трудоустройства ему выплачивается пособие. Стало быть, «дармовые» деньги он получает не «вечно», а до той поры, пока специалисты не определят: каковы перспективы молодого человека с инвалидностью? Пригоден ли он к работе и необходимо ли его приобщать к труду? И в связи с этим – отлучать от госвспоможения. Или физические и умственные ограничения настолько серьезны, что ему «светит» лишь пожизненное пособие? Если как трудовая единица молодой человек безнадежен, тут все просто: его ждет государственная поддержка. Но если человек способен на какой-то труд – к его услугам специально обученные специалисты, которые будут ваять-создавать из него работника.
К слову, по поводу умственных способностей. В отличие от России, где очень многие молодые люди с инвалидностью поступают в вузы, в Норвегии картина иная. Там среди молодых инвалидов низкий уровень образования: около 30 процентов имеют законченное среднее школьное, 9 процентов незаконченное высшее и лишь 2 – законченное высшее! В северном этом государстве очень «жаркие» цены на «вышку»! И «просто так», чтобы потом сидеть дома, как зачастую бывает в нашей стране, там высшее образование получать никто не будет. Подход сугубо рациональный: диплом вуза нужен только для того, чтобы использовать потом умения и навыки в трудовой деятельности.
Итак, специалисты директората, проведя комиссию, выносят вердикт: молодой человек способен работать. Тогда к нему прикрепляют тренера или наставника, которые помогают молодому человеку найти свое место в трудовой деятельности. Это самый важный человек в период становления инвалида: наставник помогает определить, какие необходимо пройти курсы, как контактировать и выстраивать отношения с работодателем, находить подходящее место для выполнения трудовых операций.
Как правило, эти наставники работают с обычными работодателями.
В Норвегии, как и в России, конечно, есть специализированные предприятия, где используется труд инвалидов. Но социальная политика государства направлена на то, чтобы способствовать вовлечению инвалидов в общетрудовой процесс на обычных предприятиях. И директорат труда и благосостояния действует, в основном, в этом направлении.
В Норвегии существует достаточно много предприятий, которые могут принять на работу инвалидов, гарантируя для них создание особых условий труда. Как происходит подбор кадров? В России это ярмарка вакансий, а в скандинавской стране – некое собрание-встреча наставников работников с инвалидностью и работодателей. Скажем, приходят кадровики 40 организаций и предприятий и 50 наставников с резюме своих подопечных. И происходит такой разговор и подбор кадров – в процессе общения выясняются особенности работников с инвалидностью, их потребности. Работодатели достаточно откровенно говорят – что требуется им, тренеры – что могут предложить они. Как правило, результаты таких встреч очень даже неплохие: в половине случаев интересы сходятся. Директорат, естественно, стремится, чтобы рабочее место соответствовало потребностям и умению человека с инвалидностью. Устроив «особого» работника на предприятие, наставник постоянно отслеживает, как происходит его адаптация, развитие на новом месте. Тренер продолжает контактировать с руководством предприятий: ведь за работника отвечает не только директорат труда и благосостояния, но и сам работодатель. И этот момент отражен в трехстороннем договоре между работником, работодателем и директоратом.
В особенно сложных случаях, когда работником бывает человек с умственными или поведенческими проблемами, кроме наставника, который «назначает» инвалиду директорат, к «особому» работнику могут прикрепить помощника. Он постоянно находится рядом с ним. Это может быть коллега, но не обязательно. Важно, чтобы этот помощник не выполнял за инвалида работу, а лишь способствовал ее выполнению. Помогает, например, куртку снять или подготовленный документ отнести. За это помощник получает небольшое денежное вознаграждение.
Директорат ведает и всеми «стимулирующими» механизмами для работодателя. Скажем, как и в России, выделяет средства на создание специального рабочего места инвалида, выдает денежную субсидию на выплату зарплаты инвалиду, иногда эта сумма составляет до 50 процентов вознаграждения.
И все эти рычаги позволяют добиться того, что практически каждый человек с инвалидностью, который может работать, участвует в трудовом процессе. Ведь он лишается пособия. И это, как показывает практика, очень действенная система.
Владимир ГАРАНИН