Меня нередко спрашивают – как я, девушка, попала на службу в Афганистан? У меня было среднее медицинское образование, а я так хотела получить высшее – в нашем Казанском мединституте! Но на рабфак вуза брали только сельчан и еще некоторые категории граждан, в том числе тех, кто служил в Афганистане.

Мне эта идея засела в голову – и я пошла в районный военкомат с просьбой отправить меня медицинским работником в Афганистан. После собеседования написала заявление, а потом в короткие сроки собрала документы, характеристики, которые сотрудники райвоенкомата отправили в Москву. Прошла собеседование в Горкоме комсомола. Через два месяца из Москвы пришел ответ: дали добро.
На следующий день со мной и еще с одной медсестрой в Татвоенкомате состоялось окончательное собеседование: нам сообщили, что через три дня мы должны отправиться в Афганистан через Ташкент. Четко «уловили», что надо хранить в секрете, куда едем, ни с кем на эту тему по дороге не говорить, что мы и делали...
Совсем не понимала, куда я собралась ехать, да и говорили о войне в эти годы об Афганистане практически шепотом. Как мы туда добирались – это отдельная история. В Ташкентском аэропорту кассир забрала у нас документы, наши проездные, выданные в Татвоенкомате, а в обмен выписала билеты до Кабула. Вечером этого дня мы сдали свой багаж, а наутро улетели в столицу Афганистана. И никто – ни в кассе, ни на таможне – нам не подсказал, что мы должны ехать через военный аэродром... Поэтому мы приземлились в гражданском аэропорту, а не на военном. При прохождении в Кабуле паспортного контроля документы нам не отдали. Хорошо, что среди таможенников был афганец, говорящий по-русски, который все объяснил, а потом нашел двух наших военных специалистов, которые были в это время в аэропорту, и привел их к нам. Все были удивлены, что приехали мы через международный аэропорт, а не через военный. С помощью наших военных мы попали на пересыльный пункт в Кабуле.
Меня распределили в Баграм, в медицинский батальон 40-ой армии, где два года я прослужила в нештатном пункте переливания и заготовки крови. Самым главным в моей работе было найти донорскую кровь. Доноров приходилось искать среди наших медсанбатовских военных и служащих и в других частях, то есть часто выезжать за территорию нашей части, в основном, в ночное время.
В медсанбате лечили не только советских солдат, но и местных жителей. Особенно больно мне было смотреть на детей, которые тоже становились жертвами войны. Я очень сильно привязалась к двум афганским ребятам и сейчас часто их вспоминаю. У трехлетнего Абдул-Мати было очень тяжелое ранение в живот, из-за спаечных осложнений он пережил несколько операций. Светловолосый, с большими голубыми глазами, Абдул-Мати был очень красивым, больше походил на русского мальчика, чем на афганского. Как ни пытались его выходить, все напрасно. Потом родители забрали его домой – умирать...
Другой ребенок – двенадцатилетняя девочка Руголь. Когда с младшей сестрой они искали хворост за территорией своего кишлака, – подорвались на мине. На глазах Руголь сестру разорвало в «клочья», а саму ее, раненую, привезли в наш медсанбат, где ей ампутировали одну ногу. К ней приходил переводчик и приносил гостиницы от родственников – изюм, завернутый в платок, и она нас всех пыталась угостить. Ее мы тоже все очень полюбили, учили ходить на костылях, дарили ей подарки, конфетки. Она была такая оптимистка, – говорила, что в ее кишлаке есть мастер: «Он сделает мне ногу».
Во время службы разное случалось. Раз наши солдаты брали караван с «духами» – наркоторговцами. Одного из них, не тяжелораненого, привезли к нам, сделали ему операцию. И чтобы он не сбежал или чтоб его не украли – охранять-то больно некому было, – наши санитары пошли на хитрость: загипсовали ему и спину, и руки, и ноги. Наверное, раненый афганец, очнувшись после наркоза, испугался: подумал, что весь переломан, изрешечен пулями!
Сейчас много говорят о той войне, в том числе допускают немало домыслов и вымыслов. Но я и многие мои боевые товарищи уверены, что мы служили правому делу. Охраняли границы нашей страны. И горды этим!
Гузалия ЮДИНА, доцент кафедры ортопедической стоматологии Казанского государственного медицинского университета