В свои 74 года казанец Евгений Скрябин высок, подтянут и силен. В отца. Помнит эпизод раннего детства: за ним, 3-летним мальчиком, который в то время жил с родителями в поселке Стандартный Ленинского района Казани, гонится здоровенный бык. Страх неимоверный – вот-вот настигнет и сразит! Но вдруг появляется отец – мышцы буграми. Перепуганный малыш вскакивает ему на грудь. Богатырь правой рукой поддерживает сына, а левой хватает быка за один рог и валит на землю!

Да и сам наш герой к 11 годам вымахал настолько, что вовсю помогал матери, работавшей в то время маляром, белить потолки и стены. В 14 лет уже подрабатывал грузчиком. Это не нынешнее время, когда подростком тяжелый физический труд запрещен. А тогда не сюсюкались: есть сила и сноровка – вставая в общий строй со взрослыми.
Незадолго до армии Евгений загорелся морем. Вместе с приятелем Петей Пиголицыным решил отправиться во Владивосток. Но вот незадача: комсомольская организация напарнику путевку дала, а ему – ни в какую. Выяснилось, что это родственник, работавший в райкоме комсомола, «порадел», чтобы парень не отлучался из дома. «Я тогда психанул, – рассказывает Скрябин. – И завербовался на северные лесоразработки. Подался в «Котласбумкомбинат» – это в Архангельской области. Поскитался там, помыкался, но зато набрался опыта».
В 1964-66 годы – служба под Йошкар-Олой в ракетных войсках стратегического назначения. Приходилось ездить на Байконур – запускать изделия с этого полигона. На глазах Евгения развивалось то, что составляет гордость советской космонавтики.
Но отдельная страница в его жизни – работа на Урайском нефтяном месторождении. Тогда эта отрасль тоже укреплялась и наращивалась. Вспомните фильм «Сибириада» – это своеобразная киноиллюстрация к тому, что происходило в жизни Скрябина. Отправился туда по причине банальной: женился в Казани, а жить негде. Айда в Ханты-Мансийский автономный округ! Проработал там до 70 лет.
Первоначально взяли его на автономно-монтажный участок средств контрольно-измерительных приборов монтажником четвертого разряда. В то время уже практиковалось так называемое наклонное бурение, когда залежи нефти, разбросанные в нескольких километрах, подводили к одному небольшому участку – «кусту». Удобно было для сбора информации о количестве получаемого черного золота.
– Нефть из глубины земли выкачивалась или качалками, или двигателем «ЭЦН». Та нефть, которая добывалась «ЭЦН», была горячая – до 50 градусов, – со знанием дела объясняет Евгений. – При ремонте переключателя скважины погружал руки в природный озокерит, который обладает оздоравливающим действием.
Романтик наш Скрябин! Однако он совершенно убежден в одном – к любому делу, любому действу надо относиться с любовью и радостью. «Один водитель лет 25, который все время искал – где бы побольше деньгу зашибить, как-то мне говорит – вот я смотрю на тебя, Семеныч, откуда у тебя в таком возрасте – 70 лет – столько здоровья? – Вспоминает Скрябин. – Я ему отвечаю – да потому что в жизни мне любая работа была в радость. Но у тебя к моим годам его не будет. Ты молодой, а в гараж утром идешь, как на каторгу».
Жизнь и работа на севере полна неожиданностей и сюрпризов. Как-то раз ехали с напарником на «УАЗике» по делам, глядь, на обочине – куча тряпья что ли какая-то лежит? Пригляделся – медведь! Любопытство разобрало, остановились. Евгений прихватил с собой фотоаппарат в надежде сделать запоминающиеся кадры. Снимки потом получились что надо! Зверь тоже оказался любопытным – косолапой походкой направился навстречу. Затвор фотоаппарата работал, как пулемет – щелк-щелк. Последний снимок получился наиболее впечатляющим – топтыгин в объектив чуть ли нос не засунул, пятачок как у свиньи – в полкадра! Расстались с хозяином тайги дружелюбно.
К слову, страсть к фотографии у Скрябина – с юности. На смену «Смене-6» сейчас пришла более совершенная цифровая техника. Но старые негативы и фотографии занимают в квартире полшкафа, как с ними расстаться – это же целая жизнь!
Как не может Евгений расстаться – а зачем? – и с гитарой. Трем первым аккордам его в юности научил бывший заключенный. «Музыкалка» была прямо в подвале дома в Соцгороде, построенном пленными немцами. И по окончании «курсов» репертуар состоял из блатных и есенинских песен. А вот первую свою песню Евгений сочинил в 45 лет. Может, у Скрябина это наследственное? Ведь его брат по матери – известный поэт Александр Вэс (это псевдоним), песни на стихи которого в свое время пели Валерий Ободзинский и артисты театра «Ромэн».
«Что ты, Володенька, я ведь не поэт и не фотограф, ты же это знаешь», – пытается меня убеждать Евгений. Нет, не знаю! Смотрю на фото – можно на выставку отправлять: столько в них поэзии и смысла. А песни Скрябина звучат в домах престарелых, хосписе, санаториях – это нужно и слушателям, и самому исполнителю – он этим живет. Звучит голос Скрябина и на многих других площадках. Вот недавно Евгений выступал в музее Боратынского, вслед за ним к микрофону вышли Дмитрий Бикчентаев, Валерий Боков, Юлия Зиганшина. Вот такая знатная компания!
В этих своих увлечениях Евгений преуспел благодаря тому, что и здесь он все делает с любовью и радостью. Правильный и продуктивный принцип – берите на заметку!
Владимир ГАРАНИН